Время работы музея:
с 10.00 до 18.00
Запись на экскурсии по телефону
+7 (978) 946-59-01
Выходные дни:
понедельник, вторник


Сайт парка санатория
Последняя владелица имения Сельбиляр

«Последняя владелица имения Сельбиляр»

 

 

 

ПОСЛЕДНЯЯ ВЛАДЕЛИЦА ИМЕНИЯ

 

«СЕЛЬБИЛЯР»

(сан. им. Кирова)

 

НАДЕЖДА АЛЕКСАНДРОВНА

БАРЯТИНСКАЯ

(1845/6 – 1920)

 

 

 

Надежда Александровна Барятинская

«Воспоминания кому нужны?

  Воспоминаниям не верьте.

  Так, разве для себя.

  Так, разве для тебя.

  Вновь растревоженные сны

  За несколько минут до смерти»

 

П. Фатьянов

Когда Вы, дорогие друзья, приезжаете отдохнуть, поправить здоровье в Ялту, в санаторий Кирова, то, конечно, обращаете внимание на старинное здание, в котором находится Администрация санатория. И, оглянувшись, видите прекрасный, старинный парк, заложенный неведомой рукой. А может быть, войдя внутрь этого здания, Вы обратили внимание на портрет хозяйки этого имения (портрет висит над головой секретаря санатория)? Хозяйку звали НАДЕЖДА АЛЕКСАНДРОВНА БАРЯТИНСКАЯ.

Сотрудники Администрации не решаются допоздна оставаться в этом здании, поскольку не раз ощущали: вдруг, дуновение, от невидимо-проходящей фигуры, или даже слышали шаги на лестнице…

Не знаю, почему так сложилось, что имение это называют имением Надежды Александровны Барятинской, а не Барятинских. Может потому, что муж Надежды Александровны ушел в жизнь вечную как раз в начале Первой мировой войны (30.11.1914), а историю жизни Надежды Александровны без мужа можно назвать так: «Жизнь и Смерть княгини Барятинской».

Муж Надежды Александровны – Владимир Анатольевич Барятинский происходил из славного рода князей Барятинских, сыновья которого служили России начиная с 16 века. Род этот настолько ветвист и многочисленнен, что будет «почище «саги о Форсайтах» ..., например, прадед Владимира Анатольевича основал имение «Марьино» (Курск) и по жене являлся родственником Романовым. Дед Владимира Анатольевича пленил самого Шамиля...

    Князь Владимир Анатольевич – кадровый военный, служил при Императоре Александре III; награжден многочисленными наградами России и зарубежных государств, в том числе и Золотым оружием; егермейстер Императорского двора, генерал-адъютант при Императрице Марии Федоровне;

Князь Владимир Анатольевич Барятинский, штабс-капитан, 26 лет, женился на 23-хлетней графине Надежде Александровне Стенбок-Фермор 1 июня 1869 года.

Ко времени строительства имения на Южном берегу Тавриды (Крыма) «Сельбиляр» (1892-1894 гг.), у четы «наших» Барятинских было шесть детей: три сына и три дочери.

И вот, дорогие друзья, есть все основания предполагать, что имение это (т.е. сан. Кирова) было «золотым яичком ко Христову дню». А именно: на сегодняшней день в Воронежской области существует поселок «Анна», где действует церковь во имя Рождества Христова. Эту церковь построили Владимир Анатольевич и Надежда Александровна Барятинские в своем имении ко дню серебряной свадьбы (25-летию), о чем имеется табличка на стене церкви (1894 г.).

В этой церкви есть два придела: во имя св. Владимира и священномученицы Надежды.

Воронежская область,Аннинский район, пгт. Анна

Церковь Рождества Христова\Воронежская область,Аннинский район, пгт. Анна

Так что ежедневно, во вновь возрожденной церкви, во имя строителей ея» возносятся молитвы за их души…

Смеем предположить, что и дата окончания строительства имения «Сельбиляр» –1894, не случайна, а «аккурат подарок дорогой супруге на серебряную свадьбу». Тем более, что примеры были…

Дед Владимира Анатольевича, Иван Иванович Барятинский подарил свое имение жене и назвал его Марьино…

Император Александр II, при котором начинал свою военную службу Владимир Анатольевич Барятинский, тоже подарил имение Ливадия своей жене, Марии Александровне.

Так что, вполне возможно, что дата окончания строительства стала датой дарения имения Владимиром Анатольевичем своей жене, Надежде Александровне. Возможно, что с этим фактом и согласуется традиция называть имение «Сельбиляр» владением княгини Н.А. Барятинской…

Эта земля, на окраине западной части Ялты – нижней Аутке, называлась по крымско-татарски: Кипарисы – «Сельбиляр».  Название сохранилось и за имением Барятинских. [«сельби» – кипарис; «ляр» - мн. число].

Аутка – это древнегреческое название западной части города Ялта.

Планировка и строительство имения было поручено молодому, 28-и-летнему Главному архитектору Ялты, Николаю Петровичу Краснову. Как отмечают специалисты, это была первая крупная работа Краснова. Заметим, что в понятие «имение» входит обязанность не только построить здания, а и подвести всю инфраструктуру, спланировать парк, причем, предвидеть, как это будет смотреться через 122 года…

«Не забыл» Н.П. Краснов закрепить в череде кипарисовых аллейназвание имения, «Сельбиляр», предполагалось, что к каждому из многочисленных зданий вела кипарисовая аллея. Однако, сегодня, некоторые аллеи ведут «в никуда», слишком бурное время истории пронеслось над имением…

По плану, на 13,5 саженях, когда-то было 15 зданий, 4-ре из которых – хозяйственные. Из них сохранились: здание Администрации санатория, здание, в котором находится сегодня силовая структура города, перестроенные, хозяйственные постройки, винный подвал.

Рядом с санаторием, на улице Кирова находится Институт виноделия и виноградарства «Магарач». Это здание было построено (1894-1898) для мужской гимназии города, НО, землю для строительства гимназии безвозмездно выделили князья Барятинские.

Имение «Сельбиляр» было доходное: сдавались в аренду виноградник, табачная плантация. На территории находился огород, сад с плодово-ягодными растениями. Имелся собственный резервуар для воды на 40 тыс. куб. воды. Был и винный подвал, запасами которого воспользовались большевики в 1919 году, при очередной смене власти, да так упились, что не успели тогда «пострелять буржуев…»

Парк утопал в цветах благодаря заботам садовника Вержуцкого, которого княгиня очень ценила. Сохранилась фотография садовника на фоне дивного куста банана. Семья садовника жила на территории имения.

Зайдите, друзья, в Административное здание санатория. Есть, чем восхитится. Будущий гений, Николай Петрович Краснов применил здесь один из своих приемов в компоновке светового фонаря. Специалисты относят архитектуру этого здания к стилю Возрождения. В данном случае за основу взят принцип римского патио с внутренним двориком. Только, в отличие от знойного Рима, прямоугольный «дворик» холла первого этажа здания накрыт цветными стеклами и поэтому здесь всегда светло и солнечно.

Сохранился мраморный пол, потрясающая дубовая лестница на второй этаж. Высота ступенек настолько рассчитана, что не чувствуется никакого подъема.

В здании когда-то было 12 больших комнат, некоторые из них есть и сейчас, а в них – старинные камины. Сохранились двери, окна, фурнитура на них. Обратите внимание на компоновку потолков в залах – любимый, в последствии, прием Н.П.Краснова…

«В этом имении когда-то гостил сын королевы Виктории, приезжавший на яхте через Средиземное море. Еще в 1917 году на здании висела мемориальная доска с надписью: «Здесь останавливался принц Валлийский, наследник английского престола с женой Александрой, датской принцессой». (Александра – сестра Императрицы Марии Фёдоровны).

Санаторий им. Кирова находится на улице Кирова. Это самая длинная улица в городе. До революции часть этой улицы называлась Дворянская; имение «Сельбиляр» числилось на улице Аутской; а вот еще одна часть современной улицы Кирова называлась улица Барятинская!

Рядом с имением, (ул. Кирова, 35) находилась до революции церковь Успения Божией Матери. Она была построена в незапамятные времена греками, средства на ее возрождения вносила Императорская семья Романовых, эту церковь посещали «наши» Барятинские, вносили в нее богатые пожертвования. Эту церковь, на Ауткинской улице упоминает в своем донося на свою хозяйку, бывшая горничная, а в 1920 году – «красная сестра» Мария Новикас: «Перед приходом красных семьи Барятинских и Мальцовых готовились к эвакуации, для чего начали укладывать вещи и ценности. Так я знаю, что с помощью няни Барятинских — Полины Ивановны были уложены следующие ценности: одна брошь с бриллиантом, брошь серебряная с вензелями, два образка, усыпанные бриллиантами, золотые серьги, жемчуг, маленький бриллиантик, несколько золотых кулонов на золотых цепочках, золотая булавка и один драгоценный образ, отданный княгиней Барятинской, чтобы скрыть, в одну из церквей по Аутской улице. Две дочери княгини Барятинской– Анна и Аграфена Апраксины –уехали за границу перед вступлением красных в Крым. Настоящие показания даны мною и мне известны. Красная сестра. (Подпись). (Церковь разрушена в 1934 году).

О Надежде Александровне Барятинской сложилось мнение как о благотворительнице, «последнему нищему в Ялте было известно, что княгиня Барятинская щедро помогала нуждающимся, строила и содержала убежище для бедных при Аутской церкви Успения Богородицы. И сама церковь вместе с причтом поддерживалась ее стараниями.

В санатории «для недостаточных чахоточных больных» им. Императора Александра III на ее взнос в сумме 7000 рублей был сооружен отдельный корпус в память матери и брата: «графини Надежды Александровны и графа Владимира Александровича Стенбок-Фермор». Эта «санатория им. АлександраIII» была, кстати, построена на другом конце Ялты, родственницей – Марией Владимировной Барятинской. Сейчас там находится Институт климатологии им. Сеченова.

barjatinskaja_n.a.jpg

Барятинская Надежда Александровна

Надежда Александровна Барятинская (урожденная Стенбок-Фермор.) Родилась 31 июля 1845/по другим сведениям -1846 или 1847/ года в Санкт-Петербурге /по другим сведениям – Гапсаль/.

Православная.

Отец – граф Александр Иванович Стенбок-Фермор (Гапсаль,14 сентября 1809 г. – СПб,19 мая 1852 г.).

Мать – графиня Надежда Алексеевна Стенбок-Фермор, урожд. Яковлева (05 января 1815 г. – 03 октября 1897 г.) - правнучка Саввы Яковлевича Яковлева-Собакина, владельца нескольких уральских заводов.

О русских дворянах Стенбок-Фермор (от шведов и англичан) и Савве Яковлевиче Собакине-Яковлеве нужно рассказывать отдельно…

Графиня Надежда Александровна Стенбок-Фермор, как уже говорилось, в 23 года вышла замуж за князя Владимира Анатольевича Барятинского и родила ему восемь детей. Две девочки умерли рано. Осталось шестеро.

Трое сыновей, как в сказке, очень разные. Все получили военное образование, но, старший – Александр, наследник миллионов, влюбился в невероятно-красивую итальянскую певичку Лину Кавальери. «Сделал» из нее оперную диву, попросил разрешение на брак у Императора Николая II, получил решительный отказ, вышел в отставку, женился на дочери Императора Александра II, светлейшей княжне Екатерине Александровне Юрьевский (Долгорукова), так и жили «втроем» – Александр Барятинский(1870-1910), Лина (1874-1944) и Екатерина (1877-1959) … А.В. Барятинский скоропостижно скончался от апоплексического удара, а его любимые женщины, обратите внимание на даты (!), о них нужен другой рассказ…

Второй сын Барятинских – Анатолий Владимирович (1871-1924), кадровый военный, генерал-лейтенант, кавалер ордена Св. Георгия IV степени (1907). По воспоминаниям современников, Анатолий Владимирович был одним из четырех человек, к которым Николай II обращался на «ты» …

Третий сын Барятинских – Владимир (1874-1941), окончил Морское училище, но стал известным эпатажным драматургом и сатириком… Его хорошо знал Антон Павлович Чехов (!)…

Дочь Анна (1879-1942) стала княгиней Щербатовой. Восемь детей (!)

 Дочь Ирина (1880-20.12.1920) вышла замуж за, наследника владельцев пос. Симеиз, Сергея Ивановича Мальцова. Родила четверо детей: Марию (1903); Ванечку (1905-1908); Коленьку (1907-1992); Наденьку (1915-2011).

Дочь Елизавета (1882-1948) стала графиней Апраксиной. 5 детей.

Ялта, 1918 г. Слева направо: князь Павел Щербатов, его жена княгиня Анна Щербатова (урожд. княжна Барятинская), графиня Елизавета Апраксина (урожд. княжна Барятинская), ее муж граф Петр Апраксин и, расстрелянные в декабре 1920 года в Багреевке, Сергей Мальцов и его жена Ирина Мальцова (урожд. княжна Барятинская). Собрание графини Марии Николаевны Апраксиной (Брюссель)

Ялта, 1918 г. Слева направо: князь Павел Щербатов, его жена княгиня Анна Щербатова (урожд. княжна Барятинская), графиня Елизавета Апраксина (урожд. княжна Барятинская), ее муж граф Петр Апраксин и, расстрелянные в декабре 1920 года в Багреевке, Сергей Мальцов и его жена Ирина Мальцова (урожд. княжна Барятинская). Собрание графини Марии Николаевны Апраксиной (Брюссель)

Надежда Александровна Барятинская после смерти мужа в 1914 году, состояла при вдовствующей императрице Марии Федоровне (супруге Александра III). Наверно их роднило не только родство, но и чувства матери к своим, таким разным, сыновьям.

В ноябре 1913 года Надежда Александровна Барятинская была пожалована в статс-дамы. Петербургская пресса, опубликовав сей факт, писала и о том, что Н.А. Барятинская состоит Вице-председательницей Комитета Гатчинского Дома Попечения о больных детях; является Почетной попечительницей Домов трудолюбия в память Св. Ксении; Почетной попечительницей Адмиралтейской школы; уделяет много личных забот Убежищу для девиц во им. Св. Надежды.

Во время революционных событий, с 1917 г., Надежда Александровна находилась здесь, в имении «Сельбиляр», в кругу родственников. Здесь, на южном берегу России находились и Великие князья, и Императрица Мария Федоровна, здесь, в Ялте, собрался весь цвет интеллигенции. Рядом проживали знакомые, родственники, друзья.

Власть переходила «из рук в руки» неожиданно и быстро. Имение пытались национализировать два раза…

Императрица Мария Федоровна, по воспоминаниям современников, приказала, буквально – приказала Надежде Александровне Барятинской, как статс-даме, как подруге и родственнице уехать вместе с ней, вместе с оставшимися Романовыми на английском дредноуте «Мальборо» 11 апреля 1919 года из Ялты на Мальту.

Вместе с Н.А. Барятинской поехала её дочь Ирина Мальцова.

Императрица Мария Федоровна умоляла Надежду Александровну не возвращаться в Россию, приглашала поехать с ней в Европу, сама она так и сделала: далее последовала в Лондон и Копенгаген, где закончила свои дни в 1928 году.

В апреле 1920 года барон Врангель П.Н. стал правителем Тавриды / Крыма. И Надежда Александровна Барятинская вместе с дочерью Ириной вернулись в Россию. Чтобы погибнуть.

Надежда Александровна перенесла инсульт и передвигалась на коляске. Ирина Мальцова ждала рождение четвертого ребенка. Здесь в имении находились ближайшие родственники – Апраксины, Щербатовы, Мальцовы вместе с детьми, прислугой. В это время здесь у Надежды Александровны родилась еще одна внучка, была сыграна еще одна свадьба между родственниками… Но, события вокруг драматизировались и уехали Апраксины, Щербатовы, а Мальцовы остались вместе с бабушкой.

Только через более чем, 70 лет нам станет известно и то не до конца, как разворачивались события. Киевский юрист Леонид Михайлович Абраменко и искусствовед, краевед Анна Абрамовна Галиченко выпустили в свет книгу «Под сенью Ай-Петри: Ялта в омуте истории, 1920-1921 годы: Очерки, воспоминания, документы. – Феодосия, 2006.

В 2003 году вышла книга внука Надежды Александровны Барятинской – Алексея Павловича Щербатого (14.10.1910 – 10.06.2003) «Право на прошлое». «И ком покатился». Тайное стало явным, благодаря сохранившимся документам.

Вот «расстрельная» анкета под номером шестнадцать:

16. Барятинская Надежда Александровна, 1847 г. р., уроженка Петербурга, княгиня, статс-дама императрицы Марии Федоровны.

К анкете были приобщены довольно интересные документы и среди них – заявление какого-то Александра Григорова в особый морской отдел:

«Согласно моего заявления были арестованы княгиня Н.А. Барятинская, генерал в отставке Мальцов, и его сын капитан гвардии Мальцов (значит, это не первое заявление А. Григорова. — Авт.). Зная, что эти люди цензовики, собирались выехать за границу, но почему-то не успели, являются, безусловно, контрреволюционерами и уверен, что имеют иные связи и знают много другой себе подобной сволочи, предложил бы для пользы дела, путем различных предложений и нажимов добиться от них, каких они знают членов национального общества и прочих контрреволюционных организаций, арестовать иххороших знакомых, как безусловную сволочь и уверен, что они могут кое-что дать.

Александр Григоров 17/XII с. г.» (1920 г.)

Здесь же, уже упомянутый, донос горничной Барятинских Марии Новикас.

Обратите внимание, в анкете Надежды Александровны проставлен неправильный год рождения, то ли мучители недослышали (ведь Надежда Александровна была парализована) …

Абраменко Л.М. пишет о том, что не будь доноса Новикас, авось, и Надежда Александровна уцелела бы…

По этому доносу в «Сельбиляре» был проведен обыск с целью изъятия денег и ценностей, о которых донесла «красная сестра» Новикас.

Сохранился протокол обыска, проведенного 16 декабря 1920 года в доме Мальцовых (номер не указан) по улице Аутская, по ордеру № 256. При обыске было изъято: «четыре серебряные иконы малые, 12 штук рамок для «карточек», восемь штук булавок больших серебряных, 27 предметов из золота, 34 штуки жемчужин, две пары серебряных сережек, две серебряные брошки, десять штук булавок серебряных, один сервиз из горного хрусталя» …

Вместе с Надеждой Александровной была арестована её дочь Ирина, вот её анкета, в которой на вопрос о профессии Ирина Владимировна написала: «Воспитание детей»:

108. Мальцова Ирина Владимировна, 1880 г. р., уроженка Петербурга, княжна Барятинская, проживала в пос. Симеиз.

Арестовали и мужа Ирины – Сергея Ивановича Мальцова и его отца:

107. Мальцов Сергей Иванович, 1876 г. р., уроженец Орловской губернии, полковник Российской армии, в Белой армии не служил, проживал в пос. Симеиз.

106. Мальцов Иван Сергеевич, 1847 г. р., уроженец Петербурга, генерал от инфантерии в отставке. Награжден многими орденами и медалями Российской империи, проживал в пос. Симеиз.

Троих детей Мальцовых спрятала няня.

20 декабря 1920 года Чрезвычайная «тройка» особого отдела ВЧК при РВС Южного и Юго-Западного фронтов под председательством Чернабрывого, членов Удриса и Гунько-Горкунова приговорила к расстрелу 204 человека.

 В конце постановления приписка: «Приговор должен быть приведен в исполнение в 24 часа. Тов. Агафонову предлагается привести приговор в исполнение, после чего доложить».

То есть последовательность такая: первый донос Григорова, 16 декабря - донос горничной, в тот же день – обыск, арест Н.А. Барятинской (парализована, на коляске, 74 года); Ирины Мальцовой – 40 лет, беременна; Сергея Ивановича Мальцова, (44 года); Ивана Сергеевича Мальцова, 1847 г. р., ровесник Надежды Александровны; на следующий день, 17 декабря, второй донос Григорова.

Под места предварительного заключения наскоро приспосабливали подвалы некоторых зданий в центре города. Самый страшный подвал, прозванный народом «аквариумом», –там люди стояли по колено в воде, находился на Виноградной улице. (Ред.: ныне –ул. Чехова) …

А 20 декабря все они и еще 200 человек были расстреляны за городом, в лесу, на даче присяжного поверенного Фролова-Багреева. Одному, 204-му, удалось бежать.

Тогда, в 1920-х знали о расстрелах все, так как списки, даже, одно время, печатались в газетах; были и невольные свидетели. Люди, идя на казнь, старались бросить в кусты, на обочину что-то из личных предметов, чтобы дать о себе знать: платочек, поясок, брошку, крестик…

Вспоминая много лет спустя своего первого духовника – ялтинского священника отца Сергия Щукина, будущая настоятельница русского православного монастыря Пресвятые Покрова Божией Матери во Франции мать Евдокия, – а тогда жительница Ялты Екатерина Куртен, в замужестве Мещерякова, – свидетельствовала: «С 7 декабря под руководством Бела Куна начались расстрелы «в порядке проведения Красного террора». Официально известно, - писала она, -что в Ялте должно было быть расстреляно 6000 человек. Эти расстрелы происходили за городом, в лесу, на даче присяжного поверенного Фролова-Багреева и закончились 25 марта 1921 года. Потом наступила передышка»

Заметая следы преступления, чекисты долгое время никого не подпускали к даче Фролова-Багреева. И все же однажды к ней привели главного санитарного врача Ялты Василия Ивановича Косарева. Вот что рассказал его внук Андрей Николаевич Савельев (р.1934): «Когда весной 1921 года началось таяние снегов и установилась теплая погода, сукровица от разлагавшихся трупов попала из наземных и подпочвенных вод в исарский водовод и проникла в ялтинскую водопроводную сеть. Возникла угроза эпидемии. Поэтому санитарному врачу вынуждены были показать водонакопительный бассейн. Об был почти до краев заполнен человеческими телами и слегка припорошен землей. Едва начали снимать верхний слой, как дедушка узнал своих знакомых и чуть не потерял сознание… Что он еще мог сделать? Разве что посоветовал привезти сюда 12 подвод негашеной извести, которой и засыпали бассейн. С тех пор близкие стали замечать за Василием Ивановичем некоторые странности поведения, как будто у него «повредился рассудок» и появились провалы памяти».

Ну а у нас, родившихся в 60-годы Советской власти такие «провалы в памяти» были изначально, поскольку никто об этом не рассказывал, никто об этом не писал. И вот конец 90-х годов и как «гром среди ясного неба» - Багреевка и многочисленные документы, ставшие нашим достоянием.

 И после потрясающих «открытий» в нашей истории, кажется, уже никто не «потрясается», не поражается, но без «знания прошлого нет будующего»…

В марте 2016 года московские режиссеры сняли документальный фильм в проекте «Усадьба» о Надежде Александровне Барятинской и имении «Сельбиляр», вот тогда мы и стали собирать для этого фильма, по крупицам, сведения о жизни и смерти последней владелицы имения «Сельбиляр». Косвенного материала очень много и может быть, когда-нибудь, весь этот материал войдет в новую книгу.

Факсимиле документа из архива СБУ, г. Киев

факсимиле документа из архива СБУ, г. Киев

Ирина Владимировна и Сергей Иванович Мальцовы (расстреляны в декабре 1920 г. в Багреевке). Фото 1902 г. Собрание баронессы Надежды Сергеевны Тер-Линден

Из краеведческого обзора о Ялте:

«Прогуливаясь по Набережной, можно легко пропустить небольшой памятный знак, слова, начертанные на котором, гласят: «11 апреля 1919 года Ялтинский рейд покинул британский крейсер «Мальборо», навсегда увозя в изгнание оставшихся в живых членов императорской семьи Романовых, среди них – вдовствующую императрицу Марию Федоровну». Текст с обратной стороны памятника, обращенной к морю, продублирован на английском языке. Этот маленький памятник в Ялте знаменует собой не только боль покидавших свою империю членов царского дома, но и горе сотен тысяч людей, навсегда терявших свою родину, которые покинули гостеприимный Крым после падения обреченного государства Врангеля. Кстати, помимо вдовы Александра III на борту «Мальборо» уехали на туманный Альбион великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич с женами и детьми, великая княгиня Ксения Александровна, князья царского происхождения и семья породнившихся с ними Юсуповых. Установлен этот памятник в честь девяностолетия этого события, 11 апреля 2009 года неподалеку от часовни Новомучеников и исповедников российских».

Прощай, Россия ! Памятный знак об 11 апреле 1919 года

Из «Воспоминаний» князя Алексея Павловича Щербатого:

«День, в который мы навсегда покидали Ялту, совпал с днем моего рождения (Ред.:14 ноября.1920 г.) Мы ночевали у бабушки (Ред.: имение «Сельбиляр», Ялта). Разбудила меня Гофочка (Ред.: гувернантка) со словами: «Поздравляю тебя, Алексей, с днем рождения. Ты теперь большой мальчик, надеюсь, будешь меньше хулиганить». И добавила: «Быстро одевайся, иди прощаться с бабушкой. Сегодня мы уезжаем из России. Генерал Врангель отдал приказ: эвакуироваться всем, кто может. Едем в Константинополь». Она повела меня к бабушке, княгине Барятинской. Я вошел в её будуар. Бабушка, недавно перенесшая инсульт, сидела в большом кресле, милая и тихая: «Поздравляю тебя, мой дорогой Алька, с днем рождения. Вот тебе мой подарок: целых пятьсот рублей». Я её поблагодарил, а сам подумал: «Как она далека от реальной жизни – вчера в городе бублики продавались за тысячу рублей. Так что я смогу купить на эти врангелевские деньги лишь полбублика». Действительно, за короткий период врангелевские деньги резко обесценились, на рынках начали циркулировать доллары, английские фунты, цены подскакивали ежедневно, но купить можно было все. Эти перемены не беспокоили бабушку, несмотря на то, что уезжать из России она не пожелала, никакие уговоры родителей не подействовали, и она осталась в Ялте со своей дочерью, моей тетей Ириной Мальцевой и её мужем. От тетия получил в подарок серебряный рубль, который до сих пор храню».

Из статьи Александра Чернавского «Остаться русским. Памяти Алексея Павловича Щербатова» 28.102011:

«Князь Алексей Павлович Щербатов, род которого восходит к Рюриковичам, родился 14 ноября 1910 года в Петербурге. Его отец был адъютантом Великого князя Николая Николаевича, мать - урожденной княжной Барятинской (оба - ветви рода Рюриковичей). Жизнь Алексея Павловича Щербатова, одного из представителей двух старейших дворянских родов,заслуживает не одного исторического романа, столько было в ней крутых и захватывающих поворотов.

Он дружил с царскими дочками и играл в одни игрушки с цесаревичем Алексеем. Ему было четыре года, когда началась Первая мировая война, и семь лет, когда случилась революция и империя пала. В февральском Петербурге 17-го года он своими глазами видел, как молотками на Невском сбивали двуглавых орлов с магазинов, «поставщиков Его Величества», и слышал Ленина, выступавшего с балкона особняка Кшесинской. В 20-м году родители вывезли его в эмиграцию из Крыма, вместе с остатками армии Врангеля. Затем была долгая дорога изгнания - Константинополь, София, Брюссель, Париж, Рим, Нью-Йорк... В Бельгии Щербатов окончил университет, стал профессором истории и экономики. В 1937 году он перебирается в США. Во время Второй мировой войны служит в американской армии при штабе генерала Паттона, в Третьей армии США. Учеба в Парижской школе военной разведки, знание семи языков позволили Алексею Павловичу стать специалистом по связям между союзниками. Потом - преподавание истории России в университете Фарлей Диккенсон. Став профессиональным историком, князь Щербатов всю свою долгую жизнь пытался ответить на три вопроса: почему в России произошла революция, почему к власти пришли большевики и почему белые проиграли. В поисках ответов на эти вопросы он и встречался с самыми значимыми фигурами русской эмиграции.

Он видел Императора Николая II, Ленина и Гитлера. Пил чай с Муссолини. В Крыму ловил бабочек с Набоковым. В Нью-Йорке встречался с Керенским. В Париже общался с Махно, Маннергеймом и Тухачевским, беседовал с Гучковым и Милюковым, знал Деникина и Врангеля, Бунина и Цветаеву...

Историк по образованию, Алексей Павлович входил в Российскую зарубежную экспертную комиссию по идентификации останков Императора Николая II и членов его Семьи. Скрупулезный ученый, профессор Щербатов считал своим долгом исследовать фактический материал, чтобы убедиться в исторической достоверности. Если посмотреть его докладную записку комиссии, в сравнении с пышными политизированными докладами, то можно сделать свой вывод о характере русского православного ученого».

Из «Воспоминаний» кн. А. Щербатого:

«Этот день незабываем. 14 ноября. Начинало темнеть. Вдалеке слышались выстрелы – это, так называемые, зеленые – дезертиры из Белой и Красной армии, скрывавшиеся в лесах, выходили грабить опустевшие дома Ялты. «Прощай, Крым, прощай, «Сельбиляр». Наконец мы вышли в море, чтобы уцелеть…

В порту было многолюдно и суетно. Одновременно с погрузкой багажа проходил молебен в честь Коренной Курской иконы Божией Матери «Знамение». Генерал Врангель потребовал вывезти эту икону, как единственную не попавшую в руки большевиков…икона уезжала вместе с нами на пароходе «Константин». Увозил ее в Константинополь епископ Анастасий, ставший позднее митрополитом Зарубежной церкви… епископ, в окружении священников и дьячков, нес открытую для прощания икону, которая мелькнула мимо меня голубым свечением, не раз потом всплывавшим в памяти. Икона была найдена в 13 веке в окрестностях Курска в период разгрома большей части территории России татарами. Уже живя в Америке, я узнал, что икона, с которой мы вместе отправлялись в изгнание, тоже находится в Нью-Йорке, в синодальной церкви…

Когда я взял в руки икону, меня захлестнул такой шквал эмоций, словно, с одной стороны, навалилось горькое воспоминание об утраченной родине, с другой – все восемьдесят леи разлуки с иконой как частицей этой родины…Не могу объяснить, но встреча эта потрясла меня. Возможно, нежный аромат роз, который источала эта неповторимая реликвия, изготовленная в 12 веке византийскими мастерами, напомнила мне благоухающую Ялту, в последний день в России.»

В ожидании дальнейшего поворота дел в России, все также не теряя надежды вернуться, мы прожили в Константинополе около года.

…понятно, что все с нетерпением ждали свежий номер газеты, выходивший через два-три воскресения на русском и французском языках «Пресс дю Суар».

Однажды, как обычно, зашли в церковь и вдруг мама вскрикнула, увидев на первой строчке газеты: «Княгиня Барятинская расстреляна в Крыму по приказу Троцкого». Каким ударом это было для всех, кто знал ее. Бабушку помнили, как человека, сделавшего столько добрых дел, многим в Ялте она помогала, ее любили. Казалось невероятным, что эта пожилая женщина могла кому-то помешать. Видимо: новое правительство не нуждалось в чужих авторитетах, и красный террор смел ее за ненадобностью. А авторитет у Барятинских в Ялте был: богатые, знатные, приближенные к царской семье, ну чем не повод для уничтожения?

Рассказывали, что идти бабушка не могла, пьяные чекисты, после традиционного приема пива с кокаином, несли ее на руках. Расстреливали с криком: «Ура!» и, я думаю, не соображали, что делали.

Всего, вместе с бабушкой, моей тетей и ее мужем, здесь расстались с жизнью примерно двадцать тысяч человек. После пережитого мама поняла, что в Крым возврата нет, и впервые заговорила об отъезде. Нужно было только найти способ спасти детей Мальцевых, племянниц и племянника».

 Из книги Анны Галиченко «Под сенью Ай-Петри»:

«В силу своих научных интересов, я часто открываю альбомы с уникальными репродукциями старинных семейных фотографий русского дворянства. Их издал в Париже и подарил музею-заповеднику в Алупке добрейший месье Ферран. От одной из них не хочется отводить глаз. Примерно в 1909 году неизвестный фотограф запечатлел счастливые лица бабушки и дедушки Барятинских в окружении множества маленьких внуков. Здесь их семь. Остальные еще не родились или остались за кадром. Рассказать обо всех потомках этой теперь многочисленной семьи невозможно. За страдания мучеников Господь вознаградил ее раскидистой кроной фамильного древа, в котором воедино сплелись ветви многих древнейших аристократических родов России и Европы.

>На чудом сохранившейся фотографии – в младенческом возрасте запечатлены лишь некоторые из них. На коленях княгини Надежды Александровны Барятинской, которая будет расстреляна большевиками через одиннадцать неполных лет, сидит самый младший – Коля Мальцов. Ему не больше двух лет. Он родился в Ялте в имении бабушки «Сельбилар» и даже крестился в городском соборе Святого Благоверного Великого князя Александра

Генерал от инфантерии князь В.А. Барятинский (1843–1914), его жена Н.А. Барятинская (урожд. Стенбок-Фермор, 1846—1920, расстреляна в Багреевке) со своими внуками. Воронежская губерния, имение «Анна», около 1909 г. Собрание Анны Павловны Набоковой (Брюссель)

Генерал от инфантерии князь В.А. Барятинский (1843–1914), его жена Н.А. Барятинская (урожд. Стенбок-Фермор, 1846—1920, расстреляна в Багреевке) со своими внуками. Воронежская губерния, имение «Анна», около 1909 г. Собрание Анны Павловны Набоковой (Брюссель)

Невского. Пройдет время, и в 1930 году Николай Сергеевич Мальцов обвенчается с Прасковьей Аполлинарьевной Бутеневой, внучкой ректора Московского университета, знаменитого князя-философа Сергея Николаевича Трубецкого. Она подарит ему двух близнецов – Сергея и Екатерину. Екатерина выйдет замуж за итальянского аристократа Винченцо Социани, а ее дочь Мария – кто бы мог думать в прежние времена – станет женой Иосифа Бродского, известного поэта-диссидента, лауреата Нобелевской премии.

Еще один поворот судьбы: рядом с Колей стоит его старшая сестра Маричка – Мария Сергеевна Мальцова, в замужестве Всеволожская. Это она, всегда тосковавшая по Симеизу, первая навестит его в советское время и даже разыщет своих сверстниц…

 На коленях у дедушки, генерала от инфантерии Владимира Анатольевича Барятинского, сидит трехлетняя Елена – будущий художник-дизайнер и жена бельгийца Мишеля Виттука. И она не побоялась в 1965 году приехать в Киев, а через несколько лет – в Ялту, где, после заказанной в соборе панихиды по бабушке Барятинской и за всех убиенных, всё-таки имела неприятную беседу с сотрудниками КГБ.

Самая старшая и самая неординарная из всех детей Щербатовых Надежда (на снимке стоит, прислонившись к деду справа) дожила до 99 лет. С первым своим мужем Иваном Стенбок-Фермором ей случилось обручиться в Ялте и иметь от него двух сыновей — Ивана и Андрея. Женщиной она была красивой, вполне самостоятельной и очень энергичной. В 1930-м работала манекенщицей и одно время заведовала филиалом фирмы «Шанель» в Биаррице. В 1935 году от второго мужа, графа Луи де Бранта, Надежда родила девочку, названную в честь матери и бабушки Наденькой. В годы войны бесстрашная мать Наденьки, вместе с ее старшими братьями, помогала французскому Сопротивлению, была арестована гестапо и только чудом избежала ареста.

На снимке нет еще трех внуков Щербатовых; Анны (р.1909), Алексея (р.1910), Ксении (р.1919). Из них – Анна навсегда останется жить в Бельгии и обвенчается там с Сергеем Набоковым (двоюродный брат писателя В.В. Набокова). Алексей, после долгого странствия по Европе и после участия в войне в составе вооруженных сил США – окончательно обоснуется в Америке. Он будет профессором, и станет преподавать курс современной истории в университете Фарлей-Диккенсон».

Анна Галиченко в своей книге «Под сенью Ай-Петри» рассказывает о том, что будучи в Париже в доме прямого наследника, Сергея Николаевича Мальцева, спросила у него о том, как удалось спасти детей Мальцовых? И в ответ услышала: «Их выкупили через два года у большевиков за большие деньги, оставшиеся в живых дети бабушки Барятинских (Щербатовы), а до тех пор скрывала и спасала от голода няня – простая русская женщина Марий Григорьевна Шуйская, которую все почему-то звали Финн. Весной 1922 года она вывезла девочек из Симеиза в Болгарию на фелюге турков-контрабандистов. Через два месяца к ним присоединился Николай. Теперь няня покоится в семейном захоронении князей Щербатовых в Брюсселе».

В Ялте о массовых казнях узнали сразу. Да и трудно было в маленьком городе скрыть передвижение огромного числа конвоируемых людей. Кроме того, в местной прессе начали печатать списки казненных, но тут же прекратили, так как они не умещались на страницах газет. Зато вовсю работал беспроволочный телеграф, распространявший слухи один другого страшнее. Очень скоро через оставшихся в Крыму родственников и знакомых о них узнали русские эмигранты.

В середине 1930-х годов эти сведения стали собираться в строившийся в Брюсселе на средства православных верующих храм-памятник, во имя Святого Пророка Иова Многострадального и

Брюссель. Храм-памятник Святого Праведного Иова Многострадального

Брюссель. Храм-памятник Святого Праведного Иова Многострадального

В память Царя-Мученика Николая II и всех русских людей, богоборческой властью в смуте убиенных. Деятельное участие в его создании приняли многие бывшие ялтинцы.

В том числе все дети и внуки княгини Надежды Александровны Барятинской – Щербатовы, Апраксины, Стенбок-Фермор, дочь и зять генерал-майора Александра Николаевича Витмера, личный придворный архитектор императора Николай Петрович Краснов.При торжественном освящении храма, которое состоялось 18 сентября / 1 октября 1950 года, присутствовала Святая Путеводительница Русского Зарубежья – икона «Знамение» Божьей Матери Курской Коренной, специально привезенная по такому случаю митрополитом Анастасием в Брюссель. Со временем в храме образовался огромный синодик, в который вошли также запечатленные на мраморных досках имена, убитых в Ялте, - княгини Н.А. Барятинской и ее дочери Ирины Мальцовой.

БАГРЕЕВКА

Багреевка.Часовня, на месте массовых расстрелов жителей Ялты в период с 7 декабря 1920 по 25 марта 1921г

По материалам Ялтинской газеты «Южная губерния», №42 (407), 18 ноября 2006:

«Часовня, на месте массовых расстрелов жителей Ялты в период с 7 декабря 1920 по 25 марта 1921г., была построена в течение одного летнего сезона и освящена 11 ноября 2006 года митрополитом Симферопольским и Крымским Лазарем при огромном стечении народа и духовенства.

Часовня названа в честь чудотворной иконы «Знамение» Божией Матери Курской Коренной – «путеводительницы русского Зарубежья», которая спустя 86 лет вновь посетила эти места, откуда была вывезена, вместе с войсками Белой армии.

Средства на возведение часовни были собраны на Западе потомками расстрелянных – семьями Апраксиных, Витук, Всеволожских, Мальцовых, Стенбок-Фермор, Щербатовых. Это первый, на территории бывшего СССР, памятник расстрелянным после взятия Крыма войсками Красной Армии.

>Православная часовня построена в традициях крымской церковной архитектуры из бутового камня, стараниями отца Владислава (Шмидта) – настоятелем церкви Св. Иоанна Златоустого (Ялта) и известного в городе краеведа – Анны Галиченко, по проекту архитектора – крымчанки Александры Петровой.

Отец Владислав (Шмидт)

Отец Владислав (Шмидт)

На церемонию освящения приехали потомки «белой гвардии» из Лос-Анджелоса, Нью-Йорка, Парижа, Канн, Москвы и Брюсселя – представители известных дворянских фамилий: князья Барятинские и Щербатовы, графы Апраксины, Мальцовы и Стенбок-Фермор. Посетила мероприятие и 91-летняя баронесса Надежда Тер-Линден, которая последний раз была здесь в пятилетнем возрасте и видела, как большевики уводят ее родителей.

«Тут расстреляли мою бабушку, дедушку, прадеда, прабабушку, - сказал глава рода Мальцовых на Западе –Сергей Николаевич Мальцов. – Я счастлив, что память о них теперь не исчезнет. Уверен – будут другие памятники, наверное, больше, выше, красивее, богаче, чем эта скромная часовня. Но в историю она войдёт как первая на братской могиле жертв красного террора. Это место – святое…»

С.Н. Мальцов и автор проекта А.В. Петрова (в центре) на закладке часовни-памятника в Багреевке. 10 декабря 2005 г. Фото Татьяны Манцевой

С.Н. Мальцов и автор проекта А.В. Петрова (в центре) на закладке часовни-памятника в Багреевке. 10 декабря 2005 г. Фото Татьяны Манцевой

Имение "Сельбиляр". История

Усадьба Барятинских ныне Санаторий Кирова в Ялте

«Kirovholidaycenter» Ялта, ул. Кирова

В 1890 году князь Владимир Анатольевич Барятинский приобрел в северо-западной части города Ялта, в нижней Аутке, 13 десятин 1363 кв. сажень земли для строительства своего южнобережного имения. Участок носил крымско-татарское название «Сельбиляр» (Кипарисы).

Строительство усадьбы князь Н.А.Барятинской поручил молодому (28 лет) главному архитектору Ялты Николаю Петровичу Краснову.

Краснов Н.П. блестяще справился с задачей. За два года,1892-1894, было возведено не только 15 зданий, но и заложен парк, сад и другие части доходного имения.

Из Государственного архива РК:

«Из музейного прошлого усадьбы «Сельбиляр» в Ялте (1920 – 1927) (С.А. Андросов):

«Усадьба располагалась в черте Ялты по улице Аутской,33, в одной версте от берега моря.

Если говорить о доходных статьях хозяйства имения, то в первую очередь следует указать на раскинувшийся на участке в 3 десятины 1200 кв. сажен виноградник. Среднегодовой урожай винограда колебался от 200 до 300 пудов. Виноградник был передан в арендное пользование. Имение в качестве арендной платы получало 33% всего выращенного урожая.

На плантации площадью в 1 десятину 1200 кв. сажен ежегодно собиралось до 40 пудов американского табака Дюбек.

В саду, занимавшем 1200 кв. сажен, выращивались груши, яблони, миндаль, орехи, приносившие до 100 пудов плодов.

Огород обеспечивал потребности имения в овощах.

Парк занимал 1 десятину 1200 кв. сажен, а 4 десятины оставались под дикорастущим лиственным лесом (дуб, граб) с небольшими вкраплениями культурных насаждений в виде кедров и кипарисов.

Имение питалось водою из собственного источника, причем имелся специально устроенный резервуар на 40 тысяч ведер и водопровод.

Постройки занимали 1100 кв. сажен.

Их насчитывалось 15, в том числе: 10 жилых, 4 хозяйственных и один винный подвал.

Расположенный среди парка дворец (Административное здание санатория) представлял собой двухэтажное каменное, крытое железом здание красивой архитектуры.

В нем находились 14 больших комнат с высокими потолками, светлый вестибюль, внутренняя парадная лестница, балюстрадная галерея.

Комнаты были обставлены мебелью из красного дерева и карельской березы. Интерьеры украшали китайские, японские, голландские вазы, фарфоровые и стеклянные художественные фигуры, бронзовые канделябры, зеркала, бронзовые в мраморной оправе, круглые, кабинетные, настенные часы. Парадную лестницу покрывала ковровая дорожка.

Дворец отапливался шестью голландскими печами и двумя каминами, имел электрическое освещение.

Так в общих чертах выглядела усадьба «Сельбиляр» накануне революционных потрясений».

Из «Воспоминаний» кн. А.П. Щербатого:

«Из Симферополя на конных повозках добрались до имения бабушки, княгини Надежды Александровны Барятинской. Южный город встретил нас ясной погодой: тепло, сухо, солнечно. Ялтинское имение огромное – пятьдесят гектаров земли с великолепными виноградниками, представлялось надежным, защищенным...Дом отличался от соседних зданий: был построен из серого финляндского гранита, два парохода которого дед заказал в Финляндии – ему не нравился цвет ялтинского камня. Из окон дома открывался, захватывающий дух, вид на Черное море, к которому вели ступени террасы.

Жизнь, одним словом, протекала как прежде, пока не появились большевики. Сведения о перевороте в Петрограде, о том, что Ленин взял власть и возглавил революционное правительство, мы получили буквально на следующий день. Местные жители русские, татары из поколения в поколение занимавшиеся хозяйством, мало интересовавшиеся политикой, восприняли это далекое от жизненного уклада событие без паники и без восторга. Точнее – никак. Вообще, большевистских настроений в Крыму, на Кавказе и на большей части России не было. Первые большевики, пришедшие с обыском, скорее напоминали хулиганов, или бандитов. Имена двоих в матросской форме, что нагрянули в наш дом, я помню: Гробовский и Коньков. Моя гувернантка, миссис Гофф, не впустила их в свою комнату. Прикрепив на входную дверь иностранный паспорт, объявила территорию английской. Забавно, но матросы не рискнули войти внутрь. Взяли несколько украшений в будуаре мамы, а, в общем, вели себя не агрессивно. Вспоминаю вполне мирный диалог. Коньков очень сильно кашлял, и мама сказала:

– Вам нужно лечиться. У вас, по-моему, туберкулез.

– Наверное, – обреченно согласился он.

 У меня эти двое скорее вызвали жалость. Думается, они слабо представляли, как следует распорядиться временно свалившейся на них властью и вседозволенностью, а потому тихонько отнимали у буржуев, что придется».

Из Госархива:

«Приказом № 7 от 25 февраля 1918 года главный комиссар по управлению национальными имениями в Крыму С. Булевский в числе прочих имений объявил владение княгини Н.А. Барятинской со всем движимым и недвижимым имуществом национализированной собственностью Российской Советской Республики в Ялте. Спустя месяц от управляющей имением Я.А. Понятовской потребовали передачи избранному домовому комитету всей хозяйственной документации.

Чтобы составить представление о национализированной собственности, заведующих обязали предоставить наркомату полные сведения о состоянии имений, включая размеры земельной площади, характер угодий, данные о живом и мертвом инвентаре, составе рабочих с указанием жалованья.

На частные поместья большевики смотрели прежде всего, как на объекты для организации коллективного сельскохозяйственного производства.

Однако в «Сельбиляре» дальше выделения земельных участков частным лицам под разведение огородов дело не пошло.

 Вторжение на полуостров в апреле 1918 года германских войск положило конец советской власти, а заодно и эксперименту в сфере сельского хозяйства. Имения вернулись к своим прежним хозяевам, но ненадолго.

Через год, во время второго пришествия большевиков к власти, в Крыму провозглашается очередная конфискация помещичьих земель /20 апреля 1919 г./

Однако, – 12 июня 1919 года на полуострове возобновились военные действия. Под натиском деникинцев части Красной Армии покинули Крым. Право Н.А. Барятинской на владение «Сельбиляром» вновь было восстановлено.

С разгромом врангелевцев 16 ноября 1920 года в Крыму окончательно утвердилась советская власть.

Полуостров захлестнула волна красного террора. В Ялте, как и в других городах, началось истребление так называемого социально чуждого элемента.

В печально известной массовыми расстрелами для ялтинских жителей, «Багреевке» окончила свой жизненный путь семидесятичетырехлетняя парализованная хозяйка «Сельбиляра».

Усадебное имущество досталось победителям. В сохранившихся актах ущерба, составленных 27 ноября и 4 декабря 1920 года, зафиксированы факты изъятия, стоявшими в усадьбе на постое, военными 30 ведер вина, одноконной линейки на рессорах, конской упряжи, медной посуды.

27 декабря 1920 г. заведующая теперь уже советским имением «Сельбиляр» Я.А. Понятовская и члены рабочего контрольного комитета подписали акт о передаче его в ведение Управления южнобережных советских хозяйств Крыма (Южсовхоза). В нем содержались характеристика земельных угодий, описание строений, сведения об имуществе и составе служащих. На тот момент имение обслуживало 10 человек, в основном садовые рабочие.

В мае 1921 года на базе бывших имений «Сельбиляр», «Гюзель-Тепе» Эрлангера, «Заповедное» Мордвинова, «Уч-Чам» М.В. Барятинской был образован укрупненный совхоз «Коммунальный». Совхозу отошли земельные угодья, хозяйственные и служебные постройки «Сельбиляра».

Основное усадебное здание, главный дом, привлекло внимание представителей другого ведомства…

Дому в «Сельбиляре» ... была отведена роль коллектора для концентрации художественных ценностей, вывозимых из освобождаемых под здравницы особняков, с перспективой превращения в народный музей.

25 марта 1921 года Ялтинский художественный музей, разместившийся в «Сельбиляре», был открыт для посещения публики. Его директором стал А.Г. Коренев (1868—1943).

Личный состав музея включал только двух сотрудников – заведующего и служителя. Ими выполнялась вся работа по музею: административная, делопроизводственная, бухгалтерская, научно-художественная, хозяйственная, в том числе и по охране здания. В 1921–1922 годах зафиксированы два случая бандитского нападения на музей, отбитые непосредственно самим А.Г. Кореневым, у которого тогда имелось оружие, выданное милицией.

Находясь на госбюджете, удовлетворявшем лишь минимальные потребности музея, сотрудники охотно шли навстречу посетителям, учитывая их платежеспособность. Входная плата была весьма умеренной – 15 копеек для профсоюзных экскурсий, 10 копеек для учащихся и местных профсоюзов, 5 копеек для крымских учащихся и для красноармейцев. Вместе с тем многие организации ходатайствовали о бесплатном осмотре музея. Среди экскурсантов преобладали отдыхающие из окрестных здравниц и учащиеся.

В июле 1927 года коллекция музея была перевезена в Алупкинский дворец, а здание передано в ведение Курортного управления.

В сентябре 1927 года на Южном берегу Крыма произошло сильное землетрясение, нанесшее значительный ущерб архитектурным постройкам… стоимость восстановительных работ по «Сельбиляру» оценивалась в 11 000 рублей.

1925-1941 гг. в бывшем господском доме княжеской усадьбы организован санаторий для больных туберкулезом «Сельбиляр» на 120 мест, а в бывшем частном пансионе доктора Ножкина (сейчас - лечебный корпус) – клуб и лечебница.

С 1944 г. – базируется городской госпиталь для тяжелораненных советских офицеров, а затем – возвратившийся из эвакуации, Государственный клинический институт физических методов лечения им. И.М. Сеченова, основанный в 1921 году.

В 1953 году, на основании Приказа Министерства здравоохранения СССР организован санаторий им. С.М. Кирова. Профиль – лечений заболеваний дыхательных путей нетуберкулезной этиологии, расстройств нервной и сердечно-сосудистой системы.

В 70-80-х годах вокруг особняка, где теперь размещается Администрация здравницы, возвели многоэтажные лечебно-диагностические и жилые корпуса, здание клуба-столовой. Появилась спортплощадка, дорожки покрыли асфальтом и бетонной плиткой.

С 90-х годов ЗАО Санаторий им. С.М. Кирова» на 640 мест.

Сейчас - «Kirov holiday center».


Использованные источники:

  1. Галиченко А., Абраменко Л. Под сенью Ай-Петри: Ялта в омуте истории, 1920-1921: Очерки, воспоминания, документы. – Феодосия; М.: Издат. Дом Коктебель, 2006.
  2. Доненко Н., протоиерей. Ялта – город веселья и смерти: Священномученики Димитрий Киранов и Тимофей Изотов, преподобномученик Антоний (Корж) и другие священнослужители Большой Ялты (1917 – 1950-е годы). – Симферополь: Н.Орiанда, 2014.
  3. Княгиня Мария Барятинская. Дневник русской княгини в большевистской тюрьме //Крымский альбом,2000. – Феодосия; М., 2004.
  4. Воспоминания О.М. Можайской, урожденной Веригиной. Тетрадь 1-ая, Отрочество. Октябрь 1916-го – ноябрь 1920 г.
  5. Князь Алексей Щербатов Право на прошлое – М.: Изд. Сретенского монастыря, 2005.
  6. Газета «Южная губерния». Это место станет святым; № 42 (407), 18 ноября 2006 г.
  7. Памятники Ялты: серьезные и с чувством юмора http://krymkrymkrym.ru/pamyatniki-yalty-seryeznyye-i-s-chuvstvom-yumora
  8. Крымский альбом 2001. Князь Петр Урусов. Из воспоминаний исчезнувшего времени. Крымские страницы мемуаров (США, 1984).
  9. Государственный архив РК. Из музейного прошлого усадьбы «Сельбиляр» в Ялте (1920-1927) (С.А. Андросов).

составитель Жилова Т.В.

 

Последняя владелица имения «Сельбиляр» (сан. Им. Кирова) Надежда Александровна Барятинская (1845/6 – 1920). – Ялта, 2017. – 56 с.

ББК 19.1

Ж 72

© Жилова Т.В., 2017

X

Оставьте заявку на обратный звонок и мы вам перезвоним

Телефон*
Имя*
Пожелания